E-BOOKS

ВТОРЖЕНИЕ БРАВОГО СОЛДАТА ШВЕЙКА В МИРОВУЮ ВОЙНУ
→THE GOOD SOLDIER, INTERVENES IN THE GREAT WAR

Убили, значит, Фердинанда-то нашего, 
→ “So they’ve killed Ferdinand,”

сказала Швейку его служанка. Швейк несколько лет тому назад, после того как медицинская комиссия признала его идиотом, 
→ said the charwoman to Mr. Schweik who, having left the army many years before, when a military medical board had declared him to be chronically feeble-minded,

и теперь промышлял продажей собак, безобразных ублюдков, которым он сочинял фальшивые родословные. 
→ earned a livelihood by the sale of dogs — repulsive mongrel monstrosities for whom he forged pedigrees.

Кроме того, он страдал ревматизмом и в настоящий момент растирал себе колени оподельдоком. 
→ Apart from this occupation, he was afflicted with rheumatism, and was just rubbing his knees with embrocation. „ — Какого Фердинанда, пани Мюллерова? — спросил Швейк, не переставая массировать колени. — Я знаю двух Фердинандов. 
→ “Which Ferdinand, Mrs. Muller?” asked Schweik, continuing to massage his knees. “I know two Ferdinands.

Один служит у фармацевта Пруши. Как-то раз по ошибке он выпил у него бутылку жидкости для ращения волос; 
→ One of them does jobs for Prusa the chemist, and one day he drank a bottle of hair oil by mistake; 

а еще есть Фердинанд Кокошка, тот, что собирает собачье дерьмо. 
→ and then there’s Ferdinand Kokoska who goes round collecting manure. 

Обоих ни чуточки не жалко. 
→  They wouldn’t be any great loss, either of ’em.” „ — Нет, эрцгерцога Фердинанда, сударь, убили. Того, что жил в Конопиште, того толстого, набожного… 
→ “No, it’s the Archduke Ferdinand, the one from Konopiste, you know, Mr. Schweik, the fat, pious one.” 

„— Иисус Мария! — вскричал Швейк. — Вот-те на! А где это с господином эрцгерцогом приключилось? 
→ “Good Lord!” exclaimed Schweik, “that’s a fine thing. And where did this happen?”

— В Сараеве его укокошили, сударь. Из револьвера. Ехал он со своей эрцгерцогиней в автомобиле… 
→ “They shot him at Sarajevo with a revolver, you know. He was riding there with his Archduchess in a motor car.” 

— Скажите на милость, пани Мюллерова, в автомобиле! 
→ “Just fancy that now, Mrs, Muller, in a motor car. 

Конечно, такой барин может себе это позволить. А наверно, и не подумал, что автомобильные поездки могут так плохо кончиться. 
→ Ah, a gentleman like him can afford it and he never thinks how a ride in a motor car like that can end up badly.

Да ещё в Сараеве! Сараево это в Боснии, пани Мюллерова… А подстроили это, видать, турки. 
→ And at Sarajevo in the bargain, that’s in Bosnia, Mrs. Müller. I expect the Turks did it.

Нечего нам было отнимать у них Боснию и Герцеговину… 
→ And there you are, Mrs. Müller. Now the Archduke’s in a better land. 

Вот какие дела, пани Мюллерова. Эрцгерцог, значит, приказал долго жить. 
→  No also, Frau Müller. Der Herr Erzherzog ruht also schon in Gottes Schoß.

Долго мучился? „
→ Did he suffer long?”

— Тут же помер, сударь. Известно — с револьвером шутки плохи. 
→ “The Archduke was done for on the spot. You know, people didn’t ought to mess about with revolvers.

Недавно у нас в Нуслях один господин забавлялся револьвером и перестрелял всю семью да еще швейцара, который пошел посмотреть, кто там стреляет с четвертого этажа. „
→  They’re dangerous things, that they are. Not long ago there was another gentleman down our way larking about with a revolver and he shot a whole family as well as the house porter, who went to see who was shooting on the third floor.”

— Из иного револьвера, пани Мюллерова, хоть лопни — не выстрелишь. 
→ “There’s some revolvers, Mrs. Müller, that won’t go off, even if you tried till you was dotty. 

Таких систем — пропасть. 
→ There’s lots like that.

Но для эрцгерцога, наверно, купили что-нибудь этакое, особенное. И я готов биться об заклад, что человек, который стрелял, по такому случаю разоделся в пух и прах. 
→  But they’re sure to have bought something better than that for the Archduke, and I wouldn’t mind betting, Mrs. Müller, that the man who did it put on his best clothes for the job. 

Известно, стрелять в эрцгерцога — штука нелегкая. 
→ You know, it wants a bit of doing to shoot an archduke;

Это не то, что браконьеру подстрелить лесника. 
→ it’s not like when a poacher shoots a gamekeeper.

Все дело в том, как до него добраться. К такому барину в лохмотьях не подойдешь. 
→ You have to find out how to get at him; you can’t reach an important man like that if you’re dressed just anyhow. 

Непременно нужно надеть цилиндр, а то того и гляди сцапает полицейский. 
→ You have to wear a top hat or else the police’d run you in before you knew where you were.”

— Там, говорят, народу много было, сударь. 
→ “I hear there was a whole lot of ’em, Mr. Schweik.”

„— Разумеется, пани Мюллерова, — подтвердил Швейк, заканчивая массаж колен. — Если бы вы, например, пожелали убить эрцгерцога или государя императора, вы бы обязательно с кем-нибудь посоветовались. 
→ “Why, of cotirse there was, Mrs. Muller,” said Schweik, now concluding the massage of his knees. “If you wanted to kill an archduke or the Emperor, for instance, you’d naturally talk it over with somebody.

Ум хорошо — два лучше. 
→ Two heads are better than one. 

Один присоветует одно, другой — другое, «и путь открыт к успехам», как поется в нашем гимне. 
→ One gives one bit of advice, another gives another, and so the good work prospers, as the hymn says.

Главное — разнюхать, когда такой барин поедет мимо. 
→ The chief thing is to keep on the watch till the gentleman you’re after rides past. 

Такая участь многих еще поджидает. 
→ But there’s plenty more of them waiting their turn for it.

Вот увидите, пани Мюллерова, они доберутся и до русского царя с царицей, а может быть, не дай бог, и до нашего государя императора, раз уж начали с его дяди. 
→ You mark my words, Mrs. Muller, they’ll get the Czar and Czarina yet, and maybe, though let’s hope not, the Emperor himself, now that they’ve started with his uncle.

У него, у старика-то, много врагов, 
→ The old chap’s got a lot of enemies.

побольше еще, чем у Фердинанда. 
→ More than Ferdinand had.

Недавно в трактире один господин рассказывал: «Придет время — эти императоры полетят один за другим, и им даже государственная прокуратура не поможет». 
→ A little while ago a gentleman in the saloon bar was saying that there’d come a time when all the emperors would get done in one after another, and that not all their bigwigs and such-like would save them.” 

— Газеты пишут, что эрцгерцог был, как решето, сударь. Тот выпустил в него все патроны. 
→ “The newspapers says, Mr. Schweik, that the Archduke was riddled with bullets. He emptied the whole lot into him.”

— Это делается чрезвычайно быстро, пани Мюллерова. Страшно быстро. 
→ “That was mighty quick work, Mrs. Muller, mighty quick.

Для такого дела я бы купил себе браунинг: 
→  I’d buy a Browning for a job like that.

на вид игрушка, а из него можно в два счета перестрелять двадцать эрцгерцогов, хоть тощих, хоть толстых. 
→ It looks like a toy, but in a couple of minutes you could shoot twenty archdukes with it, thin or fat. 

Впрочем, между нами говоря, пани Мюллерова, в толстого эрцгерцога вернее попадешь, чем в тощего. 
→ Although between ourselves, Mrs. Muller, it’s easier to hit a fat archduke than a thin one. 

Вы, может, помните, как в Португалии подстрелили ихнего короля? 
→ You may remember the time they shot their king in Portugal. He was a fat fellow.

Во какой был толстый! Вы же понимаете, тощим король не будет… 
→ He was a fat fellow. Of course, you don’t expect a king to be thin. 

Ну, я пошел в трактир «У чаши». Если придут брать терьера, за которого я взял задаток, то скажите, что я держу его на своей псарне за городом, что недавно подрезал ему уши и, пока уши не заживут, перевозить щенка нельзя, а то их можно застудить. 
→  Well, now I’m going to call round at The Flagon and if anybody comes for that little terrier I took the advance for, you can tell ’em I’ve got him at my dog farm in the country. I just cropped his ears and now he mustn’t be taken away till his ears heal up or else he’d catch cold in them. 

Ключ оставьте у привратницы. 
→ Give the key to the house porter.” 

В трактире «У чаши» сидел только один посетитель. Это был агент тайной полиции Бретшнейдер. 
→ There was only one customer at The Flagon. This was Bretschneider, a plainclothes policeman who was on secret service work. 

Трактирщик Паливец мыл посуду, и Бретшнейдер тщетно пытался завязать с ним серьезный разговор. 
→ Palivec, the landlord, was washing glasses and Bretschneider vainly endeavoured to engage him in a serious conversation, 

— Хорошее лето стоит, — завязывал Бретшнейдер серьезный разговор. “We’re having a fine summer,” was Bretschneider ’s overture to a serious conversation. 

— А всему этому цена — дерьмо! — ответил Паливец, убирая посуду в шкаф. „
→ “Damn rotten,” replied Palivec, putting the glasses away into a cupboard. 

— Ну и наделали нам в Сараеве делов! — со слабой надеждой промолвил Бретшнейдер. 
→ “That’s a fine thing they’ve done for us at Sarajevo,” Bretschneider observed, with his hopes rather dashed. „ — Я в такие дела не лезу. Ну их всех в задницу с такими делами! — вежливо ответил пан Паливец, закуривая трубку. — Нынче вмешиваться в такие дела — того и гляди сломаешь себе шею. 
→ “I never shove my nose into that sort of thing, I’m hanged if I do,” primly, replied Mr. Palivec, lighting his pipe. “Nowadays, it’s as much as your life’s worth to get mixed up in them. 

Я трактирщик. Ко мне приходят, требуют пива, я наливаю. 
→  I’ve got my business to see to. When a customer comes in and orders beer, why I just serve him his drink.

А какое-то Сараево, политика или там покойный эрцгерцог — нас это не касается. Не про нас это писано. Это Панкрацем пахнет. 
→ But Sarajevo or politics or a dead archduke, that’s not for the likes of us, unless we want to end up doing time.” 

Бретшнейдер умолк и разочарованно оглядел пустой трактир. 
→ Bretschneider said no more, but stared disappointedly round the empty bar. 

— Вы справедливо изволили заметить, — ответил пан Паливец, — висел когда-то. Да только гадили на него мухи, так я убрал его на чердак. 
→ “Yes, that’s right,” replied Mr. Palivec, “it used to hang there and the fies left their trade-mark on it, so I put it away into the lumber room. 

Знаете, еще позволит себе кто-нибудь на этот счет замечание, и посыплются неприятности. На кой черт мне это надо? 
→ You see, somebody might pass a remark about it and then there might be trouble. What use is it to me? ” 

— Все это сербы наделали, в Сараеве-то, — старался направить разговор Бретшнейдер. „
→ “That business at Sarajevo,” Bretschneider resumed, “was done by the Serbs.” 

— Ошибаетесь, — ответил Швейк. — Это все турки натворили. Из-за Боснии и Герцеговины. 
→ “You’re wrong there,” replied Schweik, “it was done by the Turks, because of Bosnia and Herzegovina.” 

И Швейк изложил свой взгляд на внешнюю политику Австрии на Балканах: турки проиграли в тысяча девятьсот двенадцатом году войну с Сербией, Болгарией и Грецией; 
→ And Schweik expounded his views of Austrian international policy in the Balkans. The Turks were the losers in 1912 against Serbia, Bulgaria, and Greece. They had wanted Austria to help them and when this was not done, they had shot Ferdinand. 

они хотели, чтобы Австрия им помогала, а когда этот номер у них не прошел — застрелили Фердинанда. 
→  They had wanted Austria to help them and when this was not done, they had shot Ferdinand. 

— Ты турок любишь? — обратился Швейк к трактирщику Паливцу. — Этих нехристей? Ведь нет? 
→ “Do you like the Turks?” said Schweik, turning to Palivec. “Do you like that heathen pack of dogs? You don’t, do you?” 

— Посетитель как посетитель, — сказал Паливец, хоть бы и турок. Нам, трактирщикам, до политики никакого дела нет. 
→ “One customer’s the same as another customer,” said Palivec, “ even if he’s a Turk. People like us who’ve got their business to look after can’t be bothered with politics. 

Заплати за пиво, сиди себе в трактире и болтай что в голову взбредет — вот мое правило. 
→ Pay for your drink and sit down and say what you like. That’s my principle.

„Кто бы ни прикончил нашего Фердинанда, серб или турок, католик или магометанин, анархист или младочех, — мне все равно. 
→ It’s all the same to me whether our Ferdinand was done in by a Serb or a Turk, a Catholic or a Moslem, an Anarchist or a young Czech Liberal.” 

— Хорошо, уважаемый, — промолвил Бретшнейдер, опять начиная терять надежду, что кто-нибудь из двух попадется. — Но сознайтесь, что это большая потеря для Австрии. 
→ “That’s all well and good, Mr. Palivec,” remarked Bretschneider, who had regained hope that one or other of these two could be caught out, “but you’d admit that it’s a great loss to Austria.” 

„Вместо трактирщика ответил Швейк: 
→ Schweik replied for the landlord : 

— Конечно, потеря, спору нет. Ужасная потеря. 
→ “Yes, there’s no denying it.” A shocking loss.

Фердинанда не заменишь каким-нибудь болваном. 
→ You can’t replace Ferdinand by any sort of tomfool.

Если теперь что-нибудь разразится, пойду добровольцем и буду служить государю императору до последней капли крови! 
→ If war was to break out to-day, I’d go of my own accord and serve the Emperor to my last breath.” 

— Швейк основательно хлебнул пива и продолжал: 
→ Schweik took a deep gulp and continued : 

— Вы думаете, что государь император все это так оставит? Плохо вы его знаете. 
→ “Do you think the Emperor’s going to put up with that sort of thing? Little do you know him. 

Война с турками непременно должна быть. «Убили моего дядю, так вот вам по морде!» 
→ You mark my words, there’s got to be war with the Turks. Kill my uncle, would you? Then take this smack in the jaw for a start.

Война будет, это как пить дать. Сербия и Россия в этой войне нам помогут. Будет драка! 
→ Oh, there’s bound to be war. Serbia and Russia’ll help us. There won’t half be a bust-up.” 

В момент своего пророчества Швейк был прекрасен. Его добродушное лицо вдохновенно сияло, как полная луна. 
→ At this prophetic moment Schweik was really good to look upon. His artless countenance, smiling like the full moon, beamed with enthusiasm.

Все у него выходило просто и ясно. 
→ The whole thing was so utterly clear to him. 

— Может статься, — продолжал он рисовать будущее Австрии, — что на нас в случае войны с Турцией нападут немцы. Ведь немцы с турками заодно. Это такие мерзавцы, других таких в мире не сыщешь. 
→ “Maybe,” he continued his delineation of the future of Austria, “if we have war with the Turks, the Germansfll attack us, because the Germans and the Turks stand by each other. They’re a low lot, the scum of the earth. 

Но мы можем заключить союз с Францией, которая с семьдесят первого года точит зубы на Германию, 
→ Still, we can join France, because they’ve had a grudge against Germany ever since ’71. 

и все пойдет как по маслу. Война будет, больше я вам не скажу ничего. 
→ And then there’ll be lively doings. There’s going to be war. I can’t tell you more than that.” 

Бретшнейдер встал и торжественно произнес: — Больше вам говорить и не надо. Пройдемте со мною на пару слов в коридор. 
→ Bretschneider stood up and said solemnly : “You needn’t say any more. Follow me into the passage and there I’ll say something to you.” 

Швейк вышел за агентом тайной полиции в коридор, где его ждал небольшой сюрприз: собутыльник показал ему орла и заявил, что Швейк арестован и он немедленно отведет его в полицию. 
→ Schweik followed the plainclothes policeman into the passage where a slight surprise awaited him when his fellow-toper showed him his badge and announced that he was now arresting him and would at once convey him to the police headquarters. 

Швейк пытался объяснить, что тут, по-видимому, вышла ошибка, так как он совершенно невинен и не обмолвился ни единым словом, которое могло бы кого-нибудь оскорбить. 
→  Schweik endeavoured to explain that there must be some mistake; that he was entirely innocent; that he hadn’t uttered a single word capable of offending anyone. 

Но Бретшнейдер на это заявил, что Швейк совершил несколько преступлений, среди которых имела место и государственная измена. 
→ But Bretschneider told him that he had actually com- mitted several penal offences, among them being high treason. 

Потом оба вернулись в трактир, и Швейк сказал Паливцу: — Я пил пять кружек пива и съел пару сосисок с рогаликом. 
→ Then they returned to the saloon bar and Schweik said to Mr. Palivec: “I’ve had five beers and a couple of sausages with a roll. 

Дайте мне еще рюмочку сливянки. И мне уже пора идти, так как я арестован. 
→ Now let me have a cherry brandy and I must be off, as I’m arrested.” 

Бретшнейдер показал Паливцу своего орла, с минуту глядел на трактирщика и потом спросил:— Вы женаты? 
→ Bretschneider showed Mr. Palivec his badge, looked at Mr. Palivec for a moment and then asked : “Are you married?” 

— Да. 
→ “Yes.” 

— А может ваша жена вести дело вместо вас? 
→ “And can your wife carry on the business during your absence?” 

— Может. 
→ “Yes.” 

— Тогда все в порядке, уважаемый, — весело сказал Бретшнейдер. — Позовите вашу супругу и передайте ей все дела. Вечером за вами приедем. 
→ “That’s all right, then, Mr. Palivec,” said Bretschneider breezily. “Tell your wife to step this way ; hand the business over to her, and we’ll come for you in the evening.” 

— Не тревожься, — утешал Паливца Швейк. — Я арестован всего только за государственную измену. 
→ “Don’t you wory about that,” Schweik comforted him. “I’m only being run in for high treason.” 

— Но я-то за что? — заныл Паливец. — Ведь я был так осторожен! 
→ “But what about me?” lamented Mr. Palivec. “I’ve been so careful what I said.” 

Бретшнейдер усмехнулся и с победоносным видом пояснил: 
→ Bretschneider smiled and said triumphantly : 

— За то, что вы сказали, будто на государя императора гадили мухи. Вам этого государя императора вышибут из головы. 
→ “I’ve got you for saying that the flies left their trademark on the Emperor. You’ll have all that stuff knocked out of your head.” 

Швейк покинул трактир «У чаши» в сопровождении агента тайной полиции. 
→ And Schweik left The Flagon in the company of the plainclothes policeman. 

Так очаровательно и мило вступил в мировую войну бравый солдат Швейк. 
→ And thus Schweik, the good soldier, intervened in the Great War in that pleasant, amiable manner which was so peculiarly his.

Историков заинтересует, как сумел он столь далеко заглянуть в будущее. 
→ It will be of interest to historians to know that he saw far into the future.

Если позднее события развернулись не совсем так, как он излагал «У чаши», то мы должны иметь в виду, что Швейк не получил нужного дипломатического образования. 
→ If the situation subsequently developed otherwise than he expounded it at The Flagon, we must take into account the fact that he lacked a preliminary diplomatic training.